Даниил Хармс. Чтения в библиотеке.
«Я и есть мир, но мир — это не я...»
28 ноября в библиотеке Русского клуба в Сиднее состоялись чтения «Смеёмся вместе с Хармсом». В этом году исполнилось 120 лет со дня рождения Даниила Ивановича Хармса (настоящая фамилия Ювачёв, 1905-1942), поэта абсурда, философа детского мира и авангарда. Ведущая встречи была Анна Качалова. Она рассказала кратко о жизни и творчестве Хармса, а потом все вместе читали выдержки из его произведений.
Даниил Иванович Хармс — одна из самых ярких и загадочных фигур русской литературы первой половины ХХ века. Писатель, поэт, драматург, создатель нового типа литературного абсурда, он стал символом ленинградского авангарда, вошёл в историю как автор
необыкновенно остроумных, философских и зачастую пророческих текстов. Его взрослое творчество долгое время оставалось неизвестным, а широкая слава пришла к нему как к детскому писателю, вопреки всему его внутреннему мироощущению.
Хармс родился в семье писателя, православного философа и бывшего революционера-народовольца Ивана Павловича Ювачёва, человека удивительной судьбы, пережившего годы тюрьмы, сосланного на Сахалин и после духовного переворота ставшего духовным
писателем. Он был знаком с Антоном Павловичем Чеховым, Львом Николаевичем Толстым, Максимилианом Александровичем Волошиным и многими другими литераторами. Атмосфера в доме была интеллектуальная, религиозная, насыщенная литературой, которая во
многом определила интерес Даниила к метафизике, парадоксам сознания и потустороннему. Уже тогда проявилось главное: он стремился разрушить привычную логику, показывая, что язык — это не столько инструмент смысла, сколько бездонная область игры, ритмов и
неожиданностей. В 1920-х годах он выбирает себе псевдоним Хармс из почти сорока похожих псевдонимов. Подавая заявление на вступление во Всесоюзный союз поэтов в 1925году, он на вопрос о фамилии отвечал: «Ювачёв-Хармс». В 1927 году Хармс стал одним из
основателей группы ОБЭРИУ - «Объединения реального искусства». В неё вошли друзья и единомышленники: Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев и другие известные литераторы. ОБЭРИУтами двигало стремление создать
искусство, свободное от привычной логики, возвышенное над бытовым и политическим. На встрече этого объединения была поставлена пьеса Хармса «Елизавета Бам». Для Хармса абсурд — не просто приём, а способ указать на ограниченность человеческого восприятия. Он разрушает причинно-следственные связи, чтобы показать хрупкость реальности, её зыбкость и таящуюся в ней катастрофичность. Особенности хармсовского абсурда: внезапные обрывы сюжета; механические персонажи, лишённые психологизма; фрагментарность и пародийность; повторения, циклы, зависшие действия; чёрный юмор, доведённый до гротеска; скрытая философия - человек как существо беспомощное перед хаосом бытия. В его пьесах и прозе («Елизавета Бам», «Пятно»,«Случаи», миниатюры и анекдоты) Хармс создаёт почти театральный мир нелепости, в котором мы чувствуем ужас и смех одновременно.
С конца 1920-х годов взрослые произведения Хармса практически не могли печататься, политический климат стремительно ужесточался. Чтобы заработать на жизнь, Хармс стал писать для детей и сотрудничать с детскими журналами «Чиж», «Ёж», «Сверчок»,«Октябрята». Ирония судьбы заключалась в том, что детская литература, от которой он сам дистанцировался, стала единственным доступным источником для его материальной жизни. Его стихи для детей «Иван Топорышкин», «Победа над солнцем», «Игра», «Весёлые ребята», многочисленные рифмованные абсурдные сценки написаны блестяще, легко и музыкально.
Для детей Хармс пишет не сверху, а от имени ребёнка, их мир ему искренне близок. В детском восприятии он видел ту же свободу от формальной логики, что и в авангарде, детское сознание выступало как последняя истина. Ребёнок у Хармса — не маленький
взрослый, а носитель особого типа восприятия, свободного от проработанных логических конструкций. В этом он видит шанс на подлинность. Александр Введенский так писал: «Хармс написал всего шесть детских книг и очень хороших — он не любил этого, но не мог
писать плохо». В период с 1928 по 1931 год вышло 9 иллюстрированных книжек стихов ирассказов для детей Хармса. В 1937 году вышла книга Вильгельма Буша «Плих и Плюх» в переводе Хармса. В 1940 году вышла книга Хармса «Лиса и заяц». Также при жизни писателя
выходили отдельные издания написанного совместно с Сергеем Маршаком стихотворения «Весёлые чижи» и книги «Рассказы в картинках».
В середине 1930-х годов, когда Хармс всё чаще писал короткие метафизические заметки, афористические формулы, попытки зафиксировать первичные истины бытия, он в своих философско-дневниковых размышлениях пишет: «Я и есть мир, но мир — это не я...». Эта запись встречается в рукописных тетрадях Хармса, опубликованных уже после его смерти в собраниях его дневников и философских фрагментов. Эта фраза выражает важнейшую мысль Хармса о двойственном соотношении личности и реальности. Формула «Я и есть мир» - это утверждение, что единственный мир, доступный человеку, существует через сознание, то есть мир как переживание формируется внутри субъекта. Продолжение «но мир — это не я» - признание того, что внешняя реальность независима, непостижима полностью, противоречит человеку и не совпадает с его внутренним миром. Его дневниковые записи того времени полны подобных высказываний, таких как «Я существую, потому что хочу существовать»,«Предмет видим не весь, а только в отношении к себе», «Линия мира проходит через меня» и тому подобных. Это было время перехода от игрового абсурда к метафизике Хармса. Это были интенсивные попытки понять свою связь с миром, зафиксировать сам акт существования.
В 1931 году Хармса впервые арестовали по делу о контрреволюционной деятельности поводом для ареста была его работа во вредной детской литературе). Его выслали из Ленинграда в Курск на год. Вторая половина 1930-х стала периодом нарастающей бедности, изоляции и постоянных арестных угроз. В августе 1941 года, после начала войны, он был арестован снова за распространение в своём окружении клеветнических и пораженческих настроений. Чтобы избежать расстрела или высылки на фронт, Хармс симулировал сумасшествие, и его признали невменяемым. Он умер от голода в тюремной психиатрической больнице «Крестов» зимой 1942 года в блокадном Ленинграде. В 1960 году по ходатайству сестры Хармса Елизаветы Грициной Генеральная прокуратура признала его
невиновным. Его дело было закрыто за отсутствием состава преступления, а сам он был реабилитирован. Почти всё его взрослое творчество было опубликовано лишь в 1960-1970-е годы. Полное признание пришло к нему только к концу ХХ века. Поэтика и философия Хармса заключалась в том, что он ощущал разрушение привычного мира — революция, идеология, насилие, голод. Абсурд в его произведениях — не игра, а отклик на всё более иррациональную реальность. Сквозь всё его творчество проходит тема смерти, крушения, исчезновения. Почти каждая миниатюра — маленькая катастрофа. Хармс обожал числа, последовательности, ритмы, структуры. Его тексты — своеобразные математические игры. В настоящее время Хармс — мировой классик абсурда, ставящийся в один ряд с Беккетом,
Кафкой и Ионеско. Его пьесы ставят в театрах по всему миру, его стихи и рассказы цитируют философы, а детское творчество остаётся одним из самых любимых в русской литературе. Хармс — писатель-парадокс, детский автор, который писал для взрослых; философ, скрывшийся в шутке; человек, чьё творчество растворилось между трагедией и смехом. Он ушёл из жизни незаметно, но оставил в русской литературе след, который становился всё ярче с каждым десятилетием до тех пор, пока не превратился в сияющий знак эпохи.
На встрече в библиотеке прозвучали его миниатюры «Случаи», а также небольшие рассказы и сценки, которые читали все присутствующие. Особенно интересно было читать и слушать «Анекдоты из жизни Пушкина», миниатюры о Толстом, Достоевском, Гоголе,
Тургеневе, Герцене и других известных литераторах. Очень часто в нашей библиотеке раздавался весёлый смех всех пришедших на этот праздник! Выражаю большую благодарность всем организаторам, всем читавшим и присутствующим на этой интересной встрече!
Людмила АНГУС